(не с ролевой т.к. особо не играю, но пример вот)

Все знали, что за пределами Глаголевого хутора и другие имеются, но чтоб Усвязь собралась, такого на памяти Всеслава раньше не было, да только лихо приключилось и с этим без плеча соседского было не порешать, повстречались, ничего, а тут еще Черный этот пришёл, да голову охотникам, да бортникам морочит. Он ведь, Чёрный стало быть, как минутку подгадал добрую, и появились тот час же, как запасы провизии хуторов показали дно, даже мыши и те передохли. Нечести народилось всякой на болотах сверх меры любой, охотники с пустыми руками стали возвращаться, рыбаки, да бортники пропадать. Люди тут крепкие жили, ничего, пояса туже затянули, кожу и мясо к костями прижали, но то люди, а детки малые хворать сповадились, и тут Чёрный...

Землянка была волхвовья, просторная и все Старшие с хуторов смогли уместится за большим дубовым столом. Много ли трудов было шестерых на лавки усадить, да еще гостя пришлого. Всеслав держался стороной, делая вид, что занят очагом, присел на корточки, но слушал все внимательно, о чем люди говорят.

- "Тут и гадать не нужно, Человеки, всё как есть говорю" - Чёрный занял место в главе стола и позволил себе подняться на ноги, когда говорил, чем вызвал явное недовольство остальных, но стерпели. Не гоже было, когда все за столом равны, себя выше других поднимать, чтобы слово молвить. Такое только Ловчий мог бы провернуть, но не было его уже долгие лета, всё как-то сами справлялись - "Что нечистая идёт, ведомо, всё ведаю, и что Живе идола поставили, а толку то?"

Борей, что от Аз-Хутора говорил не выдержал и так и ударил огромным кулачищем по столу. Крепкий был, статный, медведем оборачивался, да говорят с каждым разом всё сложнее человеком делался. Тянула природа, звала, но такой так просто себе не попустит - "Ты, ворожей, коли что дельное есть, молви, а нет молчи... молчи тебе говорю, чем наши обычаи поносить!" - сквозь голос его явно прорезались нотки утробного рыка и кажется даже глаза налились цветом новым, сквозь болотную зелень землица показалась.

Собравшиеся, кроме Всеслава, вторили ему согласным гулом, но Чёрный и тут позволил себе лишнего. Поднял руку, останавливая накатывающуюся волну размолвки. Ухмыльнулся проклятущий.

- "А коли так, славный Борей, что же ты дочурку хворую ко мне привёл? Да радовался так, когда Морана пальцы разжала?" - Чёрный метнулся длинным пальцем в сторону седовласого и худого Ужа, что с Веди пожаловал - "А ты, когда отвадить лешего просил? Такие ли почести мне обещал, молви?"

Не нашелся никто, что сказать. Всеслав мог бы, ведь только ему ничего не надобно было, сколько не увещевал Чёрный, не взял помощи. Сами справлялись, но люди-то видели. Надеялись. В землянке повисла тяжелая тишина, которую нарушал, только скрежет дерева, да треск сухой ветки в очаге.

- "Вот, что я Вам скажу, охотники" - Чёрный положил на стол резной символ, напоминающий распластанного человека - "Все вам ведомо, что с рук моих сошло, и все волей Чернобога было. Послужите и будут вам изобилие и болота, всё как раньше и больше даже""

Всеслав таки решил подняться на ноги, почувствовав, что речи эти не к добру, а что братья его молчали и раздумывали добавляло только смуты лишней. Не было в заветах ничего сказано о том, что Чернобога славить должны. Живу, Велеса, а коли война случится, то и Перуну не грешно и неужели ослабла настолько Сила, что нужно помощи еще где-то искать? Он уже не раз говорил, что сниматься надо, да уходить глубже в топи, нового места искать, может и вместе собраться, но не так. Совсем не так.

- "Послужим, коль ты нам услужил" - гулко пробасил Борей, опережая Всеслава, чем заставил его вздрогнуть, не успев сказать и слова, ведь остальные от хуторов согласно стукнули ладонью по столу. Чёрный тут же едва заметно ухмыльнулся и хитро глянул украдкой на Всеслава, так и замершего на месте. Коли Усвязь порешала большинством, там и сказать нечем - "Чаго надобно, Чёрный?"

Добившийся своего волхв Чернобога, каким его теперь величал про себя каждый собравшийся не углубляясь в подробности, расслабленно опустился на стул и подтянул к себе посох. Голос его смягчился, до вкрадчивого шепота гадюки, теперь он почувствовал за собой власть, какой раньше было и больше не собирался на кого-то давить - "Мне ничего не надобно, славный Борей, ты богу долги отдай. Многого не попрошу, но что должное возьму. Княжну Радославу к Моране сведи, да братца её не путевого. Не согласных туда же, а там глядишь и поветрия кончаться, заживём"

Сердце в груди в Всеслава яростно вздрогнула, он так и почувствовал, как тело готово отозваться на ярость. Растерзать, растрепать, убить! А Чёрный будто почувствовал и так и вперился тонким перстом в грудь Всеслава - "Он охотников поведет, так Чернобогу угодно, чтобы Ловчим стал" - мерзкая улыбка змеей прокатилась по губам волхва и тут же исчезла.

Пять пар глаз внимательно воззрились на Всеслава, заставляя полностью опешить от всего происходящего. Братья, други, полыхали холодной решимостью, а на что? Выйти из Леса? Жечь дома чужие, да какую-то княжну со свету изжить? И надобно ли оно! Но возразить как? Тотчас же соседи ворвутся ко Глаголи и порешат и детей и жён, ведь так Усвязь решила, а значит быть. Всеслав был слишком молод, чтобы принять такое решение за весь хутор. Не смог. Дрогнул.

- "Выходим на рассвете" - одними губами прошептал Всеслав и тоже хлопнул ладонью по столу в знак согласия с решением. Чёрный победил.

Едва первые лучи пробились сквозь листву большая свора охотников направилась на юг за добычей и исполнением своих долгов. Первая же к опушке деревня  пала за несколько часов и первый раз за долгие-долгие месяцы эти вечером дети болотников ели досыта, как и обещал Чёрный. Так порешили, что покуда Навьим пределом займутся, сподручнее, а в болотах их дома сам Чернобог укроет и никакая дружина не страшна на плечах.